Глава 5. Учитель
Олег – голос Сашки звучал как-то напряженно – наконец-то ты на связи. У нас есть хорошая новость и есть плохая новость, обе очень важные.
Давай сначала хорошую.
Хорошая новость – что посылка пять минут назад была в трех километрах от тебя, два часа на север.
А плохая? – слово «была» уже содержало часть ответа, но Олег хотел услышать это открытым текстом
Плохая новость что она уже не там. Ее подобрали.
Кто???
Судя по картинке обзорной камеры, пацаны какие-то. Двое мальчишек лет тринадцати-четырнадцати и девчонка, примерно того же возраста или чуть помладше, мальчишки несли охапки хвороста. Они ее подобрали и понесли куда-то на юг, потом унесли под деревья и связь пропала.
Олег пораскинул мозгами. На юг – значит, ему навстречу. Хворост – значит, у них тут какой-то пикник или турпоход. По фотографиям, до ближайших населенных пунктов километров двадцать по прямой, значит это должна быть какая-то организованная группа. И даже если они решат ее срочно сдать властям, до властей они быстро не доберутся. В случае чего, Олег их быстро догонит. Если даже у армии нету радиостанций, у пацанов в турпоходе ее точно быть не может… но не бить же пацанам морду?
Олег, у нас еще одна плохая новость, на самом деле. Мы тут подумали и решили, что надо с ними попытаться поговорить. Я был против, но ребята решили…
А если они меня повяжут и сдадут вместе с посылкой?
Ты что, от пацанов не отобьешься?
Да как-то неудобно, опять же непонятно, сколько их там всего, и ведь если это организованная группа, там должны быть взрослые…
На самом деле, на взрослых у нас вся надежда. Это же не военные должны быть, а педагоги, интеллигенция. Интеллигенты всегда считают себя в оппозиции или, во всяком случае, во фронде к тоталитарным режимам…
Это где ты такую глупость вычитал?
Про взрослых с группами подростков?
Нет, про интеллигенцию всегда во фронде.
Гм. В общем, даже если и не во фронде, главный аргумент был – ты у нас, в конце концов, разведчик или на пикник сюда приехал. Все-таки шанс нормально поговорить с представителями не милитаризованных прослоек общества.
А если попытаются повязать?
Действуй по обстановке. Даже если от пацанов тебе неудобно отбиваться, убежать-то ты от них точно сможешь.
Но ведь они попалят, что я здесь. Вертолеты пригонят, далековато убегать придется, а у меня только две пачки лапши осталось.
По посылке они тебя, считай, уже попалили. Если только они не решат, что мы этими посылками равномерно засеваем всю планету...
Аргумент.
Так что вот. Иди лучше сначала часа на три, ветер же с запада? Если они хворост собирают, значит костер, по дыму ты на них быстрее выйдешь. И еще. У рюкзака гнездо есть, сложи ноги штатива и вставь коммуникатор туда, и постарайся оставаться на связи. В тень не заходи.
Слушаюсь.
Да ладно тебе…
А чё ладно, «ребята решили», «разведчик в конце концов»…
Ну Олег, ну извини…
Угу, извини, но «ребята решили». Ладно, пошел я. Не поминайте лихом, если что.
Ни пуха.
К черту.
Действительно, буквально метров через пятьсот, двигаясь на восток, Олег почувствовал запах дыма, и запах быстро вывел его к месту, откуда была слышны голоса. Еще чуть погодя Олег увидел просветы в лесу – явно опушку на краю какой-то прогалины или – судя по тому, как понижалась в том направлении местность – заливного лужка. Лес здесь был не «дубовый», а смешанный, с богатым подлеском, поэтому Олег решил воспользоваться этим фактом и понаблюдать сначала из укрытия.
Олег по прежнему был в военной форме. Разумеется, идти на контакт следовало, переодевшись в гражданку. Конечно, человек в городской одежде в лесу будет выглядеть нелепо – но ведь он открыто скажет, что пришел за посылкой, а значит придется и объяснять, что он не с этой планеты. Гражданская одежда при этом будет все-таки выглядеть менее вызывающей, чем военная форма с чужого плеча. Но чтобы не пачкать гражданку, лучше пока подползти в кителе…
Олег опустился на карачки и пополз через кусты. Как эти чертовы индейцы и спецназовцы в книжках двигаются по лесу бесшумно??? Сказки все это, вся надежда, что за собственным гомоном они его не услышат…
Выползти удалось на довольно хорошую точку, с которой лагерь был хорошо виден, и в то же время был путь к отступлению – как экстренному, так и плановому, для переодевания. Единственной проблемой точки было то, что спутник с нее на связь не выходил – ветки, сэр.
Подростков было человек тридцать, примерно поровну мальчишек и девчонок. Они показались Олегу чуть старше тринадцати лет, просто недокормленными. Одеты они были, как и виденные им на улице детсадовцы, в разноцветную, но одинакового покроя одежду. Покроем одежда явно напоминала полевую военную форму – а впрочем, может быть, это просто и были выкройки военной формы, только нестандартных размеров. Вместо сапог на ребятах были кожаные (как издалека показалось Олегу) берцы на шнуровке. А что, для похода в лес вполне адекватно…
Взрослых было двое, интеллигентного вида седеющий дядечка с козлиной бородкой и изящная девушка с заплетенными в толстую косу длинными светлыми волосами. Они тоже были одеты в разноцветную модификацию военной формы, дядечка в синюю, девушка в красную (красные штаны… два раза ку…), ей шло.
Посылка, насколько мог разглядеть Олег, лежала на грунте перед ногами взрослых, а ребята толпились вокруг. Обсуждение, как удалось расслышать, сводилось к следующим вопросам – «а вдруг оно взорвется» - «когда найдешь что-то такое, надо не трогать руками, а позвать взрослых» - «наверное, надо идти в [непонятное слово] и вызывать военных?». Судя по обсуждению, посыльных за военными они еще не отправили, но скоро должны были. Надо было торопиться. Олег отполз на заранее присмотренную позицию, быстро переоделся, укрепил коммуникационный лазер на рюкзаке, повесил на ухо беспроводную гарнитуру, подпрыгнул – не брякает – и пошел в сторону опушки с таким расчетом, чтобы выйти на нее метрах в пятидесяти от лагеря. Пока он переодевался, он обдумал еще некоторые из замеченных особенностей этой группы. Самое странное, что он заметил – это как дети относились друг к другу. Как-то по панибратски, но восстановив в памяти некоторые движения… Да, мальчишки не очень навязчиво, но и совершенно не скрываясь, тискали девчонок, а те, вроде, особо не возражали. С одной стороны, это снимало вопрос о том, как они тут размножаются. С другой… В памяти всплыла цитата, источник которой Олег даже не сразу смог восстановить:
Что за очаровательная парочка, — указал он вдруг рукой.
В траве на лужайке среди древовидного вереска двое детей — мальчик лет семи и девочка примерно годом старше — очень сосредоточенно, со всей серьезностью ученых, углубившихся в научный поиск, играли в примитивную сексуальную игру.
- Очаровательно, очаровательно! - повторил сентиментально Директор.
Сложность с восстановлением цитаты была в том, что это была старая книга, очень старая – но Олег читал ее не в рамках погружения в культуру эпохи Исхода, а раньше, еще в школе… Да, самым подозрительным в этом тискании было то, что взрослые это видели, не могли не видеть, и относились с явной благосклонностью. Прямо как тот Директор Инкубатория и Воспитательного Центра.
Как только Олег вышел из тени деревьев, лазер нащупал орбитальный ретранслятор и связь установилась. Коммуникатор поддерживал связь контейнера с ретранслятором во время входа в атмосферу на скорости двадцать пять километров в секунду и при последующих маневрах наведения на его радиостанцию (а маневрировали эти контейнеры круто, Олега даже начинало мутить, когда он смотрел записи с обзорной видеокамеры), так что шаги и дыхание Олега ему никак не препятствовали наводиться на спутник. К этому моменту туристы уже заметили его, и оставалось только прикинуться ветошью и замахать руками.
Олег, как мог, попытался воспроизвести таежный этикет. Подойдя на дистанцию слышимости, он поклонился, продемонстрировал пустые руки и громко поздоровался – не тем бессмысленным здешним словом, которое он узнал у Фани, а самостоятельно придуманной калькой оборота «будьте здоровы». Встречного приветствия не воспоследовало. И подростки, и взрослые смотрели на него вроде бы без особой агрессии, но удивленно и настороженно. Олегу показалось, что они формируют знакомое по концлагерю полукруглое построение, сейчас, из-за количества народу, выглядящее еще более внушительно и угрожающе. Что еще не понравилось Олегу – что взрослые оставались не в центре этого строя, а за спинами.
Олег приподнял руки на уровень плеч и медленно пошел вперед. Шага через три он остановился, повторил приветствие и с деланным удивлением продолжил – «ребята, вы что, меня не слышите?»
Слышим – недружелюбно отозвался один из стоявших ближе к центру пацанов.
А что не здороваетесь?
Ну привет – отозвался тот же пацан в том же тоне.
Привет, коли не шутите. Дело у меня к вам.
Какое дело? – пацан явно взял на себя функцию переговорщика.
Важное. Вы тут в лесу такую штуку не находили? Черную, с крылышками? – Олег показал руками размер.
Все-таки это были дети. К такому обороту беседы они были не готовы, нарушили строй и стали оглядываться на взрослых. Инициативу пришлось брать на себя мужчине:
А вы, простите, кто такой?
Олег Злотников, фримен уоррар Уральско-Сибирской Конфедерации. С Земли я.
Злотников??? Вы пандорский шпион?
Пришел черед растеряться Олегу. Что за Пандора? Но разговор пошел, и надо было не терять нити:
Простите, я тут недавно, еще не разобрался в местном политическом устройстве. Что такое Пандора? Это те же самые, кого вы называете сектантами?
Нет. Это… - Олег с удовлетворением заметил, что он поставил бородатого в тупик – это режим, который контролирует территории на юго-запад отсюда. – ха, то есть в Пандоре тоже сохранились фамилии.
Нет, я же говорю, я с Земли. А кстати, как называется режим, который контролирует территорию здесь?
Слово «режим» явно покоробило бородатого, но, скривившись, он все-таки ответил:
Средиземье.
Угу. Андуин, Умбар, Хельмова Крепь… Логично. Даже можно было догадаться. А столица у них как называется? Валинор? Поселений за океаном у них нет… Гондор?
Так что все-таки насчет штуки с крылышками?
Бородатый перешел в контрнаступление:
Документы у вас есть?
Не показывать же ему смарткарту Олег Олега… Вообще, тут мы не додумали. В компьютере же есть сублимационный принтер, можно было бы такое удостоверение забацать… Или напечатали бы на Альфе – на гербовой бумаге, с водяными знаками, с прорезной печатью – «сим удостоверяется, что податель сего является действительным и полномочным…» Олег прервал некстати разыгравшуюся фантазию, демонстративно похлопал руками по карманам и сказал:
Усы, лапы, хвост – вот мои документы. Я же с Земли, откуда у меня могут быть документы местного образца. Могу компьютер показать, только он в рюкзаке. Но у вас таких точно не делают.
А если у вас там в рюкзаке оружие?
Резонно – ответил Олег – у меня там действительно еще есть пистолет. Но если бы я хотел угрожать вам пистолетом, я бы держал его поближе.
А пистолет у вас тоже земной? – с интересом спросил другой пацан, на этот раз откуда-то с левого фланга.
Нет, пистолет у меня здешний, средиземский – честно ответил Олег.
А где вы его взяли? – этот пацан был гораздо более дружелюбным или, во всяком случае, гораздо более любопытным
Длинная история. – дипломатично ушел Олег от ответа.
А где ваш корабль?
Беда с кораблем. При посадке его сбили и он сгорел.
А кто его сбил???
Не знаю, как я понимаю, автоматика в старых укрепрайонах на месте Посадки – по тому выражению, которое промелькнуло на лицах всех собеседников и удержалось на лицах детей, Олег понял, что про Посадку здесь вслух говорить не принято.
А почему вы не попытались вступить в контакт с орбиты по радио? – попытался перехватить инициативу бородатый
Мы пытались – почти честно ответил Олег – когда спасательный корабль пытался выйти на низкую орбиту и поискать следы моей посадки, его тоже пытались сбить. На этот раз, как я понимаю, уже не автоматика.
На детских лицах Олег заметил работу мысли. Многие из ребят, как показалось Олегу – преимущественно пацаны, но не только – явно задумались, как так выходит, что земляне на орбите планеты и выходят на связь, а в новостях тишина. И насчет сбить… Но на лицах взрослых Олег не заметил ничего похожего – интеллигенция во фронде, ага…
Если вы мне не верите, раскройте контейнер. Там должна быть такая сферическая штука из матового стекла и к ней трехногий штатив, потом маленький котелок и несколько пакетиков с растворимой лапшой, а в крыльях должна быть такая штука… в общем, это половинки спального мешка, но они в вакуумной упаковке, поэтому очень тонкие. Если пленку надрезать, они расправятся.
А если вы врете, и эта штука взорвется? – на этот раз кто-то из девчонок.
Ну, если боитесь, тогда дайте ее мне, я при вас открою.
Эта идея тоже не вызвала энтузиазма. Нда, тупик, однако… И тут Олег заметил некий нехороший паттерн в движениях подростков.
Ребята – сказал он – я понимаю, что вы мне не доверяете, но не надо заходить мне за спину. Пожалуйста.
Все-таки это были дети и воспринимали они все это как жестокую, но игру – они смутились и те из двигавшихся, которые были в поле зрения Олега, вернулись к группе.
Угу, очень хорошо. А теперь еще те, кто уже у меня за спиной.
Вы можете видеть затылком? – та же самая девчонка, бойкая, зараза.
Нет, я могу слышать ушами – соврал Олег. На самом деле, он видел, как подростки переглядываются с двумя или тремя деятелями у него за спиной.
А что будет, если…
Ребята, я не хотел переводить в этот тон, но если вы меня попытаетесь задавить массой или напасть сзади, я могу кого-нибудь покалечить. Чисто рефлекторно. Мне потом будет очень стыдно, но…
Девушки на Альфе заохали и закудахтали что-то невнятное, Олег услышал, как Сашка их пытается урезонить, что вы же это сами придумали. Угроза, впрочем, возымела действие – действительно, двое пацанов тенями – но стараясь держаться подальше от Олега – метнулись к остальной компании. Все ли? Будем все-таки надеяться на то, что это дети, а не спецназ на пикнике… Бородатый прокашлялся:
Вы угрожаете детям?
Знаете, когда дети заходят мне за спину… кроме того, у меня просто рефлексы, я все-таки имею некоторую боевую подготовку.
Вы угрожаете детям??? – в голосе бородатого уже отчетливо звучал металл.
Не заходите мне за спину, пожалуйста. Я это воспринимаю как угрозу. Нервный я что-то стал у вас на планете.
У вас на Земле принято угрожать детям??? – бородатый, похоже, нашел тему, на которой можно накручивать самого себя.
Нет, не принято. На Земле меня тоже осуждают. Вот прямо сейчас все ухо просверлили, ты как там с детьми разговариваешь – это предназначалось скорее Ане, но и бородатому, наверное, тоже было небезынтересно. Кстати заодно Олег ему ненавязчиво сообщал, что за штука у него в ухе и что на Земле его слышат. – Давайте вернемся к конструктивной беседе. У вас моя вещь. Она мне нужна. Вы мне не верите, но я готов в разумных пределах….
У вас есть мгновенная связь с Землей? - бородатый понял ненавязчивое сообщение.
Нет, не с Землей, с нашей базой на Альфе Центавра. Но не напрямую – чего Олег меньше всего хотел бы, так это попытки отобрать ансибль – а через ретранслятор на орбите.
А с ретранслятором связь по радио? – ха, остроумный вопрос. Если по радио, значит, его скоро запеленгуют…
Нет, не по радио. Кстати, у этой штуки тоже есть связь с тем же ретранслятором. Хотите она сейчас бибикнет?
В наушнике Олег услышал сашкин смешок, и за спинами подростков раздался негромкий, но противный – чистый меандр – звук зуммера. Это имело резкий и сокрушительный эффект. Девчонки синхронно заверещали и подпрыгнули, как будто увидели змею, пацаны попадали на грунт и закрыли головы руками – «вспышка с тыла»? У Олега мелькнула мысль в создавшейся суматохе раскидать центральную часть строя, схватить посылку и сделать ноги, но он не рискнул, просто отбежал на пару метров назад.
Когда суматоха утихла – как и следовало ожидать, немалому количеству парней оттоптали руки и другие части тела – диспозиция резко изменилась. Теперь прямо перед Олегом, метрах в семи от него, осталась пара взрослых. У взрослых под ногами лежала посылка, а подростки выстроились слева и справа двумя неровными многослойными шеренгами, стараясь не приближаться ни к Олегу, ни к посылке, и комично напоминая почетный караул.
Не делайте так больше – с важным видом сказал бородатый.
Хорошо, не буду – согласился Олег. – но теперь-то вы мне верите, что это моя посылка???
А это посылка?
Ну да. Я застрял у вас на планете без корабля, без припасов, надо же меня как-то снабжать.
Вы могли бы выйти к людям и сдаться.
Это было резонно. Олег решил пойти ва-банк и рассказать правду:
Знаете, я пытался сдаться. Но я в тот момент не знал языка, меня приняли за сектанта и посадили в концлагерь. – с удивлением Олег осознал, что Фаня так и не назвал ему местного термина для концлагерей, поэтому это слово он сказал по старорусски. Как и упоминание Посадки, это покоробило собеседников:
У нас нет концлагерей. Это коррекционные заведения для тех, с кем не справилась школьная система. – судя по взгляду, которым бородатый окинул своих воспитанников - …
У Олега на языке завертелся ответ в духе «я что-то не заметил особой разницы», но он проглотил его и счел за лучшее промолчать.
А как вы выучили язык, оказались в лесу, в гражданской одежде и с пистолетом? – перешел в наступление бородатый.
Язык я выучил в… коррекционном заведении, а потом сбежал. Пистолет отобрал у – Олегу некоторое время пришлось искать подходящую формулировку – у охранника. – У пацанов, да и у некоторых девчонок, заблестели глаза. Интересно, насколько у них тут популярна литература про беглых каторжников? Жан Вальжан, граф Монте-Кристо? «Попытка к бегству», «Обитаемый остров» - он же там тоже в лагере сидел, и бегал оттуда, и тоже назывался воспитуемым, а не - …
У них же автоматы? – ха, нету у них иллюзий насчет своих коррекционных заведений…
Автомат у меня тоже был – честно сказал Олег – я его бросил, таскать неудобно, а воевать с целой планетой я все равно не смогу. – Блеск в глазах подростков усилился. Олег решил надавить дальше – Теперь-то вы видите, что если бы я вас хотел взорвать, я бы уже мог это сделать. Нечему там в посылке взрываться, мы даже огнестрельное оружие с патронами боимся в таких штуках посылать, она входит в атмосферу по очень крутой траектории с огромными перегрузками, могут капсюли сдетонировать – это была чистая правда. Судя по лицам, многим из подростков мысль про взорвать в голову не приходила, а вот взрослые об этом успели подумать и даже свыкнуться этой идеей.
А что вы сделали с охранником – решил сменить тему бородатый – убили?
Нет – совершенно честно ответил Олег – я даже специально, когда уходил, ему пульс проверил. Живой он был, только без сознания. – удачно обошлось, на прямой вопрос «вы кого-нибудь убивали» пришлось бы либо врать, либо отвечать правду…
Бородатый задумался. У Олега завертелись в голове разные подходящие к ситуации цитаты, вроде «я принес посылку для вашего мальчика, только я вам ее не отдам», «но на враках вы меня не поймали» или «Ну что мне, самому зарезаться или справку от милиционеров принести, что я у них не служу?». Но продолжение оказалось совсем уж неожиданным. Сотрудница бородатого посмотрела на Олега с вызовом и сказала звенящим голосом:
А зачем вы сюда вообще прилетели? Вас сюда кто-то звал?
На это у Олега был практически готовый ответ:
Странные вы вопросы задаете. Вы все-таки люди, земляне, во всяком случае по происхождению. Сейчас у нас появилась техническая возможность установить связь со всеми колониями и между колониями, причем недорого. Большинство колоний очень рады были такой возможности. Сначала, конечно же, мы установили контакты с теми, кто заселил именно те системы, к которым первоначально направлялись ковчеги. А сейчас дошла очередь и до тех ковчегов, которые считались потерянными, как ваш. Мы, если честно, не думали, что вы от кого-то прячетесь, просто мы посмотрели на вашу первоначальную цель, поняли, что ее колонизировать невозможно, и пошли по вашему следу…
По какому следу???
Ну, если вы не помните, ковчег с включенным магнитным черпаком – большая штука, сотни тысяч километров в диаметре. Работающий баззард оставляет в межзвездном газе… э… турбулентности, следы которых можно уловить столетия спустя. Мы просканировали межзвездное пространство, нашли место, где вы развернулись… Извините, фривуман, мы не нашли там записки «не идите за нами».
Что такое фривуман??? – агрессивный настрой девушки не ослабевал.
Ну, так у нас в Конфедерации принято обращаться к взрослым женщинам. Дословно переводится как «свободная женщина».
С какого языка? – вступил бородатый.
С английского… точнее, это не английский, это пиджин… длинная история. Знаете, я могу вам кратко пересказать историю Земли за последние шестьсот лет, даже мог бы и не очень кратко, но сначала я бы хотел получить свою посылку… Ну и в ответ я бы не отказался услышать вашу историю. Я вижу, что вы здесь экспериментируете со структурой семьи, но что-то такое происходило и в других колониях, да и на Земле в каких-то пределах – оговорку «только, наверное, не в таких масштабах» Олег благоразумно проглотил, но по реакции взрослых он заметил, что и слова «экспериментируете» и «семья» были сказаны зря. Тем более, что Олег не знал, как будет «семья» на цивилизованном языке и употребил сектантское слово – мы прекрасно понимаем, что культуры колоний и Земли развивались сложными и разными путями и шестьсот лет большой срок, но ведь мы и вы люди, а не пучеглазые инопланетяне, что такого страшного мы можем узнать друг о друге в ходе контакта? – внутренний голос Олега ехидно прокомментировал «про бомбу Джонсона, например».
И взрослые, и подростки молчали. Взрослые – с раздражением, а подростки со смешанными чувствами – в их лицах читались и восторг, и страх, и не совсем понятная агрессия – переводили взгляды между своими наставниками, Олегом и посылкой. Костер за спинами детей уже прогорел и начал чадить. Олег решил прервать паузу:
Знаете, разговор у нас получается длинный, может быть, мы присядем? – и подал пример, усевшись по турецки ровно на том же месте, где стоял. Он действительно устал стоять, к тому же он надеялся, что в такой позе (быстро не вскочишь) он будет казаться менее опасным, а с другой стороны – продемонстрирует намерение без посылки отсюда не уходить.
То есть вы хотите сказать – снова начала девушка, и снова звенящим голосом. Садиться она так и не стала, хотя Олег с удовольствием заметил, что многие из детей сели на грунт, кто по турецки, кто коленками набок, кто подтянув коленки к груди — что нас можно найти, и за вами могут прийти другие?
Ну, в определенном смысле, уже пришли, за мной ведь прилетал спасатель, и когда мы разберемся с вашим правительством, я надеюсь, меня отсюда все-таки заберут. На Альфе, да уже и на Земле, знают, что здесь есть земная колония и что я на ее поверхности. У нас есть фотографии вашей планеты с высокой орбиты и немножко – с низких орбит, приблизительная карта технической и сельскохозяйственной активности, да и я довольно много успел рассказать, хотя я еще не все понимаю, но я вижу ваш технологический уровень. Даже если меня отсюда не достанут, даже, черт возьми, если меня тут убьют, все это будет опубликовано, причем довольно быстро.
И за вами придет волна завоевателей?
Господи боже мой, какие завоеватели??? Наш гиперпривод – штука совершенно неподходящая для завоевания планет. Понимаете в чем дело, мы можем прыгать только между точками с приблизительно равным гравитационным потенциалом. То есть мы практически не можем прыгнуть вблизи планеты, мы не попадем с такой точностью, мы прыгаем только с высоких орбит на высокие орбиты. А техника подъема грузов на высокие орбиты, да и спуска с них… она, конечно, сделала некоторый прогресс по сравнению с эрой Исхода, но не такой уж сильный, как хотелось бы. Это дорого, долго и опасно, и чем тяжелее груз, тем дороже… и тем опаснее, если честно. Мой корабль расплавился без остатка от взрыва топлива, и вы бы видели кратер, а ведь это была, по существу, просто маленькая капсула. А представьте, что будет, если взорвется ракета с полезной нагрузкой тонн двести??? Это ж хуже термоядерной бомбы, оно же, наверное, кору до мантии проплавит, ни одно народное собрание такое… даже собрать такую массу топлива в одном месте не позволит… Поэтому мы даже не можем организовать регулярное пассажирское сообщение между колониями. Все, что мы реально можем – это раздавать ансибли…
Что раздавать??? - не поняла девушка.
Ансибли. Гиперпространственные коммуникаторы. Странно, вроде бы Урсула ле Гуин в эпоху Исхода считалась классикой…
Хорошо, ансибли – взял в свои руки инициативу бородатый – но ведь ковчеги...
У меня для вас плохая новость — прервал его Олег — орбитальные лифты эпохи Исхода... их давно уже нет, а экваториальные районы Земли сейчас контролируются людьми, у которых... э... другие приоритеты. Да и у нас сейчас просто нет средств на строительство нового лифта. Ни у кого, практически. Есть планы строительства лифта на Альфе Центавра, но это тоже дело десятилетий, и колония на Альфе еще долго чисто демографически не сможет представлять ни для кого опасности...
Видите, десятилетий. Да и наука ваша не стоит на месте, вдруг вы сможете решить эту проблему... с гравитационным потенциалом?
Ну, пока что складывается впечатление, что прыгать ближе к планетам запрещено известными нам законами физики…
Ансибль тоже запрещен известными нам законами физики, но…
Аргумент. – вынужден был признать Олег – но ведь... Ведь если мы решим эту проблему, перед нами будет открыта вся Галактика. Зачем нам завоевывать вас???
Рабы — подала голос девушка.
Ой — сказал Олег — еще бы я понимал, зачем мне могли бы понадобиться рабы... Да еще по такой цене, в какую встанет ваше завоевание...
Например, на органы...
Ой — еще раз сказал Олег — знаете, тут у меня для вас есть хорошая новость. У нас, конечно, была богатая событиями история, но это заставило нас... сначала мы, конечно, научились выращивать руки и ноги, но теперь... В общем, мы давно не используем пересадку, мы умеем регенерировать почти все органы прямо из тканей самого пациента, и это гораздо удобнее делать без пересадки, прямо на месте. Ну, сердце, скажем, проще починить существующее, потому что пока растет новое, держать пациента на искусственном кровообращении не полезно, но вообще... это решает все проблемы и с биоэтикой, и с тканевыми совместимостями, и с вирусами... С глазами есть проблемы, но их мы, как я понимаю, ровно по тем же причинам и пересаживать не можем...
И что, если в вас всадить обойму, вы отлежитесь, регенерируетесь и у вас выйдут все пули?
Нет, конечно же. Биологически я не отличаюсь от вас. Если в меня всадить обойму, или даже одну пулю, но удачно, я, скорее всего, умру, ровно так же, как и вы. Если рядом окажется реанимобиль с нужным оборудованием — это другое дело, но вам это оборудование вырастит поврежденные органы ровно с таким же успехом, как и мне. Мне кажется, одна только эта технология могла бы...
Может и могла бы... но ведь вы сами понимаете, что технология не стоит на месте, может быть когда-нибудь в будущем окажется дешевле разбирать людей на органы?
Мне кажется, вряд ли... и еще... знаете, это как раз аргументация в другую сторону. Если мы не установим контакт сейчас и по хорошему, вы рискуете получить контакт лет через двести-пятьсот и по плохому и не обязательно даже с Землей, на некоторых колониях эволюция культуры тоже шла в странных направлениях, иные и рабам применение найдут. Или – у Олега уже прорвалось раздражение и его понесло, он говорил быстро и часто сбивался на старорусский, но бородатый его, похоже, понимал – может быть еще хуже, с вами никто не будет устанавливать контакта, к вам будут прилетать платные экскурсии и маячить у вас над головой, будут вас показывать за деньги и скучающие туристы будут тыкать в вас антеннами и брымбрымкать по прутьям клетки, в которую вы сами себя посадили. Сейчас на Земле такое считается неприличным, но ведь история не кончилась, и эволюция морали тоже не останавливается, и эволюция — это, знаете, не всегда к лучшему. Поэтому сейчас такое невозможно чисто технически, но что будет через двести или пятьсот лет – мы же сами не знаем… И вы же... вы меня извините, но вы же теряете технологию, медленнее, чем некоторые другие колонии, но теряете, у вас нет мобильной связи, у вас нет спутников, у вас нет вещей, которые в эпоху Исхода были доступны даже беднейшим жителям Земли...
Нам не нужны эти вещи.
Знаете, я участвую не в первом контакте, и я это уже слышал. И еще больше читал в отчетах других контактеров. И насчет мобильной связи... если бы у вас была мобильная связь, здесь бы давно уже был вертолет. Не далее как позавчера меня ловили с вертолетом и собаками, и упустили потому, что у них не было мобильной связи.
Олег перевел дух. Он явно наговорил лишнего, во всяком случае если цель была не испытать над бородатым и девушкой дешевое моральное превосходство, а завоевать их расположение...
Извините меня — сказал Олег медленно и на чистом (как ему казалось) местном — я четыре дня на бегу и три дня толком не спал и питаюсь одной растворимой лапшой. Только вот позавчера бригаду на железной дороге обожрал, и еще, четыре дня назад, в Умбаре, у мужика на улице отобрал пельмени, пиво и сметану... А пельмени варить не в чем было, я их выкинул, и ел тюрю из хлеба, пива и сметаны. Я усталый и злой. Эта штука в посылке, про которую я говорил, полупрозрачный шарик на штативе — это датчик движения. Тут, знаете, по ночам всякие животные ходят, а я-то один, меня сторожить некому... Я понимаю, что не вы решаете вопрос о контакте, я не требую контакта, я даже не прошу контакта, я только прошу — отдайте мне посылку, и я уйду отсюда. И мы можем сделать вид, что никогда не встречались.
А если не отдадим?
Знаете... я... вы опять думаете, что я вас буду пугать?. Когда я пытался сдаваться, у меня были скафандр, компьютер и нож-стропорез. С клеймом «Новосибирский инструментальный завод». Их... в общем, кончилось тем, что сержант с лейтенантом друг другу сказали - «тебе проблемы нужны» - «нет, не нужны», и все это забрали и спрятали. А потом, уже на воле, со мной выходил на связь некий Рудольф из ваших... он сказал что из какого-то КОМКОНа, я не знаю правда ли это — на лицах взрослых отразилось понимание аббревиатуры КОМКОН, и, похоже, об этом КОМКОНе они были не очень высокого мнения — и сказал, что мой скафандр у него. Знаете, я не знаю про КОМКОН, но не думаю, что он врал про скафандр. И... я не думаю, что у этих сержанта и лейтенанта обошлось без проблем. Поэтому... мне эта штука нужна, а вам-то она зачем? Компьютер там должен быть без клавиатуры и экрана, да он вас и не пустит без пароля. А остальное — барахло, либо без компьютера просто мертвое железо, и вас же за нее еще будут тягать в КОМКОН и требовать объяснений. Если хотите моей растворимой лапши — ну попробуйте, там инструкции на вашем языке нету, но в принципе все понятно — высыпать пакетик, залить кипятком, подождать минут пять - ... Только тогда вы мне лучше своей какой-нибудь провизии дайте, а то у страусов мясо несъедобное, а другой крупной живности я тут не видел, и растений съедобных тут, по слухам, тоже практически нет. Или вы предлагаете мне опять выходить к городам и грабить местных жителей?
Но почему мы вам должны верить?
Не верьте. Собственно, верить-то нечему. У вас в руках высокотехнологичная штука. Я вам продемонстрировал, что если бы я хотел ее взорвать, я бы уже это сделал. Поэтому если я вам говорю, что ее можно разломать на части, вы это можете делать без всякой опаски. Она твердая, но хрупкая, руками ломается довольно легко, только там теплозащита мажется сильно. Внутри вы найдете штуки, соответствующие моему описанию. Вам из них может пригодиться только спальный мешок — черт возьми, если так хотите, забирайте его, только там же этикетки «Сделано в...»... черт, еще бы я помнил, где у нас спальники шьют... Но точно не в Пандее...
Пандоре.
Извините, Пандоре. И пух канадского гуся внутри. У вас на планете водятся канадские гуси? Поэтому если вас поймают с таким мешком, вам придется объясняться долго и... я не понимаю, как вы сможете объясниться.
Нам не придется объясняться — с неожиданным металлом в голосе сказал бородатый — Мы Учителя (это слово по звучанию совпадало со старорусским). Мы не подчиняемся КОМКОНу. Мы не отчитываемся перед КОМКОНом. Мы им не враги, мы им отдадим вашу штуку. Но они примут наши объяснения и они не имеют права потребовать других. Поэтому мы не боимся КОМКОНа, пусть даже там внутри целый канадский гусь. - Олег заметил, что он говорит короткими фразами с простой структурой. Видимо, в своих длинных тирадах Олег все-таки часто путался с синтаксисом или чем-нибудь еще, так что бородатый решил говорить с ним попроще.
Знаете... вы, конечно, местный, и вам виднее, но когда я сдавался вашим военным, меня упекли в... коррекционное заведение, даже не выяснив, на каком языке я разговариваю. Я боюсь, вы несколько... идеализируете представления ваших... силовых структур о том, что такое право и у кого оно может быть.
Вас приняли за сектанта. Это прискорбная ошибка, и за нее ответственны, главным образом, сами сектанты – они приходят к нашим патрулям и начинают им рассказывать, что они пришли с Земли. Сектанты все поголовно нуждаются в психологической коррекции, поэтому…
Знаете — Олег снова сорвался — на Земле и в колониях это много раз проходили в разных формах. Сначала нет прав у неграждан, потом как-то само собой оказывается, что у граждан тоже нет прав, потеряй они смарткарту или просрочь регистрацию...
Мы знаем историю не хуже вас. Наше общество не имеет аналогов в истории.
Извините, я знаю шестьсот лет истории Земли, которых вы не знаете, и еще истории двадцати колоний.
Это демагогия. Вы думаете, почему вас приняли за сектанта? Почему они каждый год толпами идут к нам в цивилизацию и выдают себя за землян?
Честно говоря, я этого не совсем понял.
А делаете выводы. У них аграрное перенаселение. Они не могут возделывать новые земли без помощи общества, без тракторов, удобрений и терраформирующих грибков, и у них нет контрацептивов, поэтому они не могут контролировать рождаемость. Часть людей они убивают в межклановых войнах, но остальные идут к нам и сдаются в наши коррекционные лагеря, чтобы избежать голодной смерти.
Знаете, я говорил с сектантами — Олег взял себя в руки и тоже постарался говорить короткими простыми фразами — Они могут возделывать новые земли. Их традиция терраформирования трудоемка, но она похожа на то, как тераформируют другие колонии, утратившие технологию. Он не мог придумать про купорос — Олег употребил сектантское слово, потому что не знал правильного местного термина. Увидев на лице бородатого непонимание, он уточнил — про сульфат меди. И у них есть тераформированные поля, оставшиеся от Посадки. И если дело в перенаселении... почему сдаваться идут только молодые мужчины? Если бы дело было в перенаселении, сдаваться бы шли беременные женщины...
Вы все это знаете только со слов сектантов?
Не только. Я же говорю про купорос — Олег снова сбился на сектантское слово — Когда вы улетали, этого никто на Земле не знал. Никто же не видел чужой биосферы. Никто не знал, как тераформировать и возможно ли это вообще. Поэтому... мы же смотрели опись груза вашего ковчега.... вы везли с собой оборудование для гидропоники, готовились строить закрытые оранжереи. К купоросу пришли независимо на пяти разных колониях. Даже если он врал... эта технология слишком похожа на работающую, он не мог ее придумать из головы.
Все равно, у вас слово сектанта против моего слова. Если вы пойдете с нами, я могу вам предъявить доказательства, но вы ведь боитесь сдаваться?
Не хочу и... да, боюсь. И в его словах я не видел... нестыковок, а в ваших, как мне кажется, вижу.
Вы хотите сказать, что я лгу? — в голосе бородатого снова зазвучал металл
Я хочу сказать... я хочу сказать, что, мне кажется, я вижу в ваших словах нестыковки. Я могу ошибаться. Вы можете ошибаться. Вы не говорили с сектантами, а я с ним три дня одной пилой лес пилил и из одной кастрюли ел. Вы не знаете, как терраформировали на звезде Барнарда и чем это кончилось... да, бог с ним. Действительно, сейчас мы ничего друг другу не докажем. Вы верите, что у вас есть права, а сектанты от них отказались. Я знаю, что так не бывает, но без ансибля я вам ничего не докажу.
А почему вы не можете дать нам... э.. ансибль?
У нас есть правило. Чтобы правительство колонии... или какой-то фракции в колонии, не важно, получило ансибль, оно должно публично объявить, что оно устанавливает контакт с Землей, и контакт будут вести вот эти, эти и вот эти люди.
Где-то я в старой фантастике про такое читал.
Да. Наверное там же, где про ансибль. Знаете, упреждая ваш вопрос, это правило не оттуда взято, оно... как это сказать... написано кровью. С Альфой Земля радиоконтакт почти не теряла, но когда мы… ну, что значит мы, мне тогда три года было. Когда земляне прилетели на звезду Барнарда, с ними вышел на радиосвязь какой-то... Рудольф из кокона. Ему на радостях дали ансибль. Через неделю у ансибля сидел уже Максим из ГСП. Тогда еще все думали, что их просто водят за нос. Но через три недели там сидел Лев из саркофага и тогда... - Олег отметил, что Максим из ГСП прошел неоцененным по достоинству, но на Льва из саркофага бородатый насторожился, дети же намеков не поняли вовсе — тогда земляне поняли, что их даже не водят за нос. Что судьба Рудольфа и Максима... как это сказать... нелепа и грустна. Потом к ансиблю прорвался Витька из-под дивана. Он взмолился, что заберите у нас эту пакость, мы же все друг друга из-за нее тут поубиваем. Земляне сдуру полетели забирать. Их встретили... не ракетами, а зенитками, но тоже мало не показалось. Там тяготение слабое, поэтому их высоко встретили. В общем, два трупа землян и не меньше семи местных, а скорее всего гораздо больше, потому что публичного расследования до сих пор не было. От землян только расколотые куски теплозащиты отдали и остов кресла. С дырками от шрапнели. Я в музее Контакта видел. В конце концов, к ансиблю пришел Амвросий из самозапиральника. Он-то оказался самым умным, он и предложил эту систему. И все на удивление быстро наладилось.
Бородатый повел себя неожиданно. Он сел — по японски, на пятки, Олег даже удивился, как ему это удалось в кожаных берцах. К этому времени дети почти все уже сидели и разинув рты наблюдали за разворачивающимся перед ними состязанием в риторике. Костер давно уже погас и только дымил.
Олег — сказал бородатый. Олег даже удивился, как после столь длинного и не очень-то связного разговора он запомнил его имя... или все-таки была секретная ориентировка, что вот бегает тут по лесам такой, представляется Олегом с Земли... и правду ли он говорил, что они не подчиняются КОМКОНу? - Олег, вы страшный человек. Вы понимаете, вы видели много чужих колоний и они все кажутся вам одинаковыми. Здесь рудольф из кокона, там рудольф из кокона... Вы думали, сколько своими контактами вы ломаете судеб и историй? Вы знаете заповедь — не навреди?
Знаю. Но ведь... но ведь сколько людей умирало в колониях от болезней, которые научились лечить на Земле? Сколько... понимаете, мы ведь это делаем не только ради колоний... мы ведь даем всем колониям все научные и технологические знания, все книги, все фильмы, все это бесплатно.
Зачем?
Чтобы... чтобы если на Земле снова будет джихад, не начинать все сначала.
Джихад?
Война... сначала это было из арабского, священная война. Но в том, что мы называем джихадами, не было ничего священного. Две атомные войны. Нет, очень многое сохранилось, книги, записи, компьютерные программы... Но многое было непонятно, и непонятно, все ли это, и чего именно не хватает... Я читал воспоминания тех, кто пытался все это понять...
Этого мы и боялись, когда улетали. И вы хотите принести это сюда?
Простите... у вас и без нас неплохо получается воевать. И, как я слышал, тоже атомными бомбами. И мы это пережили, мы все-таки пошли дальше, чем в эпоху Исхода. Вы улетали на досветовых скоростях, а у нас есть гиперпривод.
И нет денег на орбитальный лифт.
Жизнь жестока, а прогресс, увы, нелинеен. Извините, я представился, а вы нет. Как-то неудобно получается.
Учитель Владимир.
Извините, я не очень разбираюсь в вашей системе имен. А второе имя у вас есть? И как им надо пользоваться, чтобы получилось как по имени-отчеству в старорусском?
Я же сказал — Учитель Владимир, никакого второго имени не нужно.
Ну что же вы обижаетесь, я же вот представился как фримен уоррар Олег Злотников, а вы меня зовете просто Олегом...
Вас это обижает?
Да как вам сказать... чаще всего на этой планете ко мне обращались «эй, мудило» или «стой, стрелять буду». Или без всякого обращения сразу ракетой. После этого «Олег» кажется некоторым... прогрессом, что ли. А как... э... фривумен зовут?
Учитель Анна — девушка отреагировала гораздо более дружелюбно. Олег привстал и изобразил поклон.
Так вот, Учитель Владимир, мне кажется, что вы не в очень-то выигрышной позиции. У нас были войны и утрата технологий, у вас было то же самое, но в меньшем масштабе — так и у вас все остальное тоже в меньшем масштабе. Сейчас у нас двадцать колоний, с которыми установлен контакт, и почти восемь миллиардов человек населения – вместе с колониями, конечно же, нам чисто технически сложнее утратить технологии снова и мы можем двигаться вперед, а вас десять миллионов — Владимир аж подскочил. Неужели они не понимают, что это так просто оценить с орбиты? - и вы теряете технологии. Вы наедине с чужой планетой. На этой планете приятный климат, хотя я еще не видел здешнюю зиму, но планета, в общем, не так уж дружелюбна. Вы даже не знаете, что здешний грунт можно терраформировать купоросом. Что вы будете делать, когда утратите возможность делать трактора или погибнет культура вашего грибка?
Зато у нас нет других проблем, которые есть у вас.
Каких именно? Я читал описания вашей утопии – Учителя с большой буквы, которые воспитывают в лесных интернатах коммунаров без страха и упрека. Как там было – «трусить, лгать и нападать»? Что-то, мне кажется, не получается у вас коммунаров. Война у вас есть, точнее войны были, а сейчас есть армия, то есть вы к войне готовитесь. Преступность? Вы можете называть заключенных воспитуемыми, а концентрационные лагеря — коррекционными, но все равно ведь за что-то люди туда попадают. Не за ударный же труд на благо колонии (Олег процитировал виденный в лагере плакат). Насилие? Мне в первый день в лагере пытались выбить зубы, я еле увернулся. На четвертый день меня пытались изнасиловать, и мне пришлось убить человека, а мне за это дали красную повязку. Я понимаю, невоспитанные, антисоциальный элемент, но ведь... Лживость и трусость? Я не могу иначе назвать поведение того лейтенанта, который спрятал мой скафандр, вместо того, чтобы… Коррупция? Майор, у которого я отобрал пистолет, пытался меня… гм… употребить. Произвол? Меня записали в концлагерь даже не... черт, я даже не знаю, как по вашему будет суд. У вас вообще слово такое есть???
Может быть, и есть, а что это означает?
Суд – это когда человека в чем-то обвиняют, а человек имеет право изложить свою точку зрения на случившееся, и его обязаны выслушать, позвать его свидетелей и постараться разобраться. И если выяснится, что он не виноват…
Вы имеете в виду трибунал? Понимаете ли, в чем дело, я же вам говорил, вы смотрите на наше общество через призму ваших устаревших взглядов, через понятия «права» и «вины». Совершенно неверно называть эти заведения концлагерями, а тех, кто содержится там – обвиняемыми. Их ни в чем не обвиняют, поэтому для решения вопроса об определении в коррекционное заведение ваш суд совершенно не подходит. Мы ни в чем не обвиняем воспитуемых, мы не бихевиористы, это не наказание за конкретный поступок, мы пытаемся скорректировать нежелательные с общественной точки зрения черты личности. Поэтому у воспитуемого достаточно возможностей - подчеркиваю, не «прав», а именно реальных возможностей – продемонстрировать, что эти черты скорректированы, уже в самом заведении. Разбирать каждое конкретное проявление этих нежелательных черт, да еще с привлечением свидетелей…
В наушнике раздались невнятные восклицания, частью даже нецензурные.
Вот так вот – сказал Олег, обращаясь к гарнитуре – То есть преступность и произвол вы даже и проблемами не считаете – это предназначалось уже Владимиру – а каких еще проблем у вас нет?
Нетерпимости. Семейного насилия. Подавления подростковой сексуальности и соответствующих комплексов.
Олег хотел сказать, набрал в грудь воздуха, сосчитал до десяти и выдохнул. Насмотрелся он взрослой раскрепощенной сексуальности в лагере. Действительно это больше походило на Хаксли, чем на Стругацких, но как им об этом сказать? И увидят ли они что-то странное и неправильное в мире Хаксли? «Первый постулат социальной инженерии — любое общество со стороны выглядит несправедливым и отвратительным». Но они-то смотрят на это не со стороны... И уничтожить семейное насилие вместе с семьей под корень — это сильный и неожиданный ход. Что больше всего потрясло Олега — учитель использовал сектантское слово, неужели у них не было своего слова для понятия «семья»? Или он думал, что Олегу так будет понятнее?
И вы думаете, что мы вас этим заразим, вместе с представлениями о «праве» и «суде»? Но ведь... вы же живете буквально бок о бок с сектантами, у которых есть и семьи, а значит, наверное, и все перечисленное, во всяком случае, мужеложство они явно осуждают, если вы это подразумеваете под нетерпимостью… Вы же живете рядом с сектантами и не заражаетесь от них всем этим. Почему вас так пугает контакт с Землей, где... ну, там тоже по разному, но все-таки больше как у сектантов, да.
Знаете, Олег, я буду с вами откровенен. Образ жизни сектантов говорит сам за себя. Ни один цивилизованный человек так жить не захочет — без телевизора, без горячей воды, лопатами выгружать, простите, дерьмо из выгребной ямы в огород... Но когда за тем же образом жизни, за теми же комплексами и предрассудками, будет стоять образ цивилизации, открывшей дорогу к звездам...
И вы хотите отказаться от звезд ради страха перед этими предрассудками?
А почему мы не можем этого хотеть?
Наверное, можете. Только надо бы уточнить, что такое мы...
Мы — местоимение первого лица множественного числа. Я — он показал пальцем на себя — это я, мы с Учителем Анной — это мы.
Я не настолько плохо знаю ваш язык, я знаю перевод слова «мы». Я хотел спросить, кого включает ваше мы — все население колонии или только учителей?
Судя по тому, как изменился в лице Владимир, это было... в общем, Олег испугался, что он перегнул палку, но тут ему пришла еще одна вводная. В наушнике раздался голос Ани:
Олег, вы там мило беседуете, ты нам потом переведешь, а то многое непонятно. Но тут мы слышим радиообмен, по моему, твой Рудольф в вертолете и они сейчас запрашивают взлет.
Олег щелкнул языком — типа, слышал — и обратился к Владимиру:
Извините, у меня еще другой вопрос. Вы... что такое .... — и Олег, как мог, воспроизвел то непонятное слово, которое подслушал из кустов.
Интернат — внятно произнес Владимир, так что происхождение слова стало несомненным.
И как далеко ваш интернат отсюда? Он же в лесу находится, да?
Зачем вам это знать?
Километрах в шести-семи, не больше, да?
Откуда...
Владимир не успел договорить, потому что Олег перешел от слов к действиям. Вскочить из позы сидя по турецки — упражнение не такое уж сложное, и Олег владел им в совершенстве. Сидевшие же в разных позах дети так быстро отреагировать не могли. Олег в три прыжка преодолел расстояние, отделявшее его от посылки, схватил ее, левой рукой ударил только начавшего подниматься с земли Владимира под дых и толкнул его на Анну, так что они оба потеряли равновесие. Дорога была свободна, а расстояние до беспорядочной погони легко было определить по столь же беспорядочным воплям за спиной. Оставалось только смотреть под ноги и не подвернуть их в этих дурацких туфлях не по размеру. Судя по некоторым из криков сзади, кто-то из подростков уже сделал именно это, и даже берцы не помогли.
Олег, вертолет в воздухе, если мы правильно поняли переговоры с диспетчером, им лететь километров сто на север — сказала гарнитура — похоже, это как раз тот крупный город на юге, про который мы говорили. Один вертолет. Уходи в лес, до связи.
Подожди — сказал Олег гарнитуре — там впереди какая-нибудь речка или железная дорога есть, а то если они опять с собаками...
Дорога километрах в десяти и, по моему, она не железная. Речка слева от тебя, если я правильно понимаю, куда ты бежишь.
Мне дальше к югу речка нужна, чтобы сначала этих с хвоста сбросить
Посмотрю... не видно, сплошной лес, если только ручейки в лесу...
Понятно. Ладно, отбой, до связи. Ухожу в лес.
И Олег с треском ломанулся сквозь кусты. Хана гражданскому костюму, ну, ерунда, у меня еще один есть...
Эти с хвоста сбросились на удивление легко. Подростки бежали быстро, но все-таки берцы были для них тяжеловаты, а главное — у них вскоре кончилось дыхание. Двое-трое были упорнее прочих, но когда они осознали, что поддержки не осталось, а против них взрослый мужик, да еще якобы с пистолетом, они тоже начали отставать. Вскоре Олег обнаглел настолько, что остановился, переобулся в сапоги, и пошел быстрым шагом с перебежками. Потом над ним пролетел вертолет. Потом впереди Олег увидел просвет и забор из легких, как ему показалось, вертикальных металлических прутьев. Что-то в этом заборе Олега насторожило, что-то с таким забором не вязалось, и лишь подойдя поближе, он понял, что по его верху, там, где у нормальных подобных заборов торчат декоративные пики, пущена спираль Бруно. Или это они от страусов спасаются? За забором тоже была поросшая лесом территория, а чуть дальше виднелись двух- и трехэтажные здания с покатыми крышами, отделанные разноцветной штукатуркой. Судя по окнам, в помещениях были высокие потолки, словно в казармах, рассчитанных на двухэтажные кровати с соблюдением нормы «девять кубометров воздуха на человека»; в концлагере, кстати, эта норма не соблюдалась, кроме, разве что, барака капо. Деваться было некуда, и Олег побежал вдоль забора, тем более, что кусты там были вырублены, и бежать было легче. Сквозь забор Олег увидел впереди ворота, будку сторожа рядом с воротами и — он не сразу поверил своим глазам — грузовую машину с закрытым тентом кузовом, возле которой возился человек. Олег на ходу снял рюкзак, достал пистолет, закинул рюкзак за спину и припустил вперед с новыми силами.
Ворота были закрыты, но на засов, не на замок. Судя по ушкам в засове, замок там должен был быть, но, видимо, запирали их только на ночь. Олег легко просунул руку между прутьями и выдвинул засов. Ворота заскрипели, сторож и человек у машины его заметили, но он тут же сунул сторожу под нос пистолет. Это подействовало. Быстро связав обоих, Олег обшарил человека у машины и обнаружил в нагрудном кармане смарткарту. Олег открыл дверь в кабину и, не залезая, с грунта, вставил смарткарту в щель под рулем. Мотор чихнул и завелся. Олег решил не рисковать, выясняя, сколько еще народу на огороженной забором территории. Вместо этого он заглянул в будку сторожа, увидел там телефон, машинально отрезал ему трубку и сунул в карман, и только потом проследил провод. Провод шел по стене вниз и подходил к небольшой коробочке в углу у плинтуса. К этой же коробочке подходили еще пять проводов плоской «лапши», а отходила одна витая пара, и исчезала она в выходившей из стены гофрированной трубке. Концентратор? Олег перерезал все провода, отковырнул коробку от стены и вскрыл крышку. Там была какая-то микросхема с незнакомой маркировкой. Олег сунул коробку в карман вместе с трубкой, сел в машину, закинул рюкзак и посылку на пассажирское место, и поехал.
Машина, конечно же, была сомнительным приобретением — она была большая, шла тяжело и медленно, и надежды проломиться на ней через лес не было никакой. И, в отличие от электровоза, нельзя было надеяться, что если из нее выпрыгнуть, то она останется на дороге. Если машина стоит, значит, водитель ушел ногами с этого места. Или с какого-то места неподалеку. А впрочем... Да, руль у этой машины ходит довольно легко, может быть и получится...
Сначала дорога была закрыта кронами деревьев, но потом Олег выехал на чуть более широкую асфальтированную дорогу, над которой виднелось небо. Олег тут же высунул коммуникационный лазер в окно и попытался наладить связь. Это получилось с удивительной легкостью. Олег быстро обрисовал Альфе ситуацию, слил запись радиоперехвата с компьютера и даже успел поругаться, когда же они ему сделают программу, чтобы она прямо тут в реальном времени расшифровывала переговоры. Расшифровки переговоров были неутешительными. Они пришли на трех вертолетах, два из которых пока что барражировали где-то в стороне, так что Олег их не слышал, но они могли быстро прибыть к театру действий. Кроме того, у группы с собаками тоже была рация, и судя по их докладам, они уже приближались к какому-то интернату. Нетрудно было догадаться, к какому именно. Свернуть Олегу с дороги было некуда... точнее, может быть, и было куда, но он представления не имел, куда эти проселки могут завести. Никогда штирлиц не был так близок к провалу...
Впрочем, все обошлось. Через два часа Олег, сидя под деревом, с удовольствием примерял новый спальник и лениво переругивался с Сашкой, который до сих пор пребывал в большом возбуждении:
Олег, ты вообще понимаешь, что ты из меня чуть убийцу не сделал??? Ты сколько на круиз-контроле выставил?
Сорок. Она больше и не шла.
Олег, у меня задержка две секунды, она за это время проезжает двадцать метров! А у меня в эту камеру ни пса не видно и ход руля пятнадцать градусов...
Ну извини, ну где бы я тут мог взять другие сервомоторы? Но ты же доехал?
Но я же только чудом доехал! Как я с таким ходом руля могу вписаться в поворот иначе как по встречке? Я же... это же... я только люфт выбираю и вот уже весь ход руля кончился. И не затормозишь, и даже газ не сбросишь...
Но по встречке же вписывался?
А если бы кто-то там ехал? Что бы мне было делать?
В кювет.
В какой кювет, у меня задержка две секунды и ход руля...
Но тут никого нет на дорогах, что ты волнуешься, ты же доехал?
Как доехал, но если бы был??? Люди же ни в чем не виноваты, а это же тяжеленная штука, он же легковушку в блин расплющит...
Сашка, я тут за все время пребывания не видел ни одной легковой машины. А в джипах военные, они присягу приносили...
Присягу быть дистанционно задавленным инопланетянином через ансибль??? Ты соображаешь, что ты несешь?
Честно говоря, уже не очень. А что, вполне достойная смерть. В неравной борьбе с инопланетными инфильтраторами... Вот по дороге едет зим, и я им буду задавим…
Олег, у тебя там совсем уже крыша поехала. Нет, больше я в таких авантюрах не участвую.
Хорошо, я в следующий раз Пашку попрошу.
Блин, да они во второй раз на такой дешевый трюк не купятся...
Аргумент. Ну хорошо, в следующий раз придется придумывать другой дешевый трюк.
Только без меня, пожалуйста. И теперь ведь у них есть коммуникационный лазер и компьютер...
И два сервомотора от элеронов контейнера. Ну и что? Ты же успел биос перешить?
Пашка успел, вроде бы.
И что они будут делать с лазером без компьютера? По деревяшке выжигать? Или глаза друг другу? Что я получаю посылки и могу общаться не по радио — это они уже и так знают, а все потому что некоторые — не будем показывать пальцами — не могут навести контейнер по лазерному лучу.
А если они остаточный заряд во флэш-памяти восстановят???
Ну и восстановят, хотя я сильно сомневаюсь. Там же ничего нет, все переговоры у меня в моем карманном, а этот-то использовался только для доставки посылки.
Там же алгоритм шифрования...
Ну, Поль же не волнуется, значит все нормально. У наших же с тем компьютером каналов ключи разные, вы просто тот канал не восстанавливайте, даже если запрос придет... Более того, у них один компьютер уже есть, причем он-то с данными, даже интересными, и даже с драйверами для лазера. И никакой остаточный заряд восстанавливать не надо. Но толку, вроде никакого...
Это пока.
Может быть и пока. Но ведь я-то не про то, что они ничего расшифровать не могут, а про то, что ничего принципиально нового они не получили. Вы их переговоры-то расшифровали?
Ну, там ничего особо интересного. Странник на Мотылька ругается, что как можно было второй раз купиться на трюк с пустым электровозом, а Мотылек резонно возражает, что они-то думали, что с грузовиком повторение этого трюка технически невозможно.
Там может быть интересное. Ты мне самое главное скажи, они видели, как я под мост сигал, или нет? Или хотя бы подозревают?
Нет, не похоже. То есть ты прыгал из машины уже после того, как она оказалась в поле зрения вертолета?
Да. В том-то и прикол, что если они меня не видели, то они меня сейчас ищут совсем не в той области. Впрочем, я думаю, если бы они меня увидели, я бы про это знал сразу, я бы вообще тут сейчас под деревом не сидел. Кстати, интересно, говоришь – Странник, а в прошлый раз он был Экселенц. Ты уверен, что это один и тот же Рудольф?
Похоже, все просто – когда он сидит в конторе, он экселенц, а когда летает на вертолете – он странник.
Логично. Ну ладно, я сейчас лапши наверну, датчик движения протестирую – и буду обновлять спальник, я ж три дня так и не имел возможности толком выспаться.
Угу. Ну, до связи.
Олег проспал до самого утра, даже чуть позже – когда он проснулся, роса уже успела почти совсем высохнуть. Он позавтракал – опять лапшой, все-таки жаль, что учителя не приняли его предложения поменяться жрачкой – вышел на связь, и его тут же огорошили новостями. На связь вышла Пандора. Открытого контакта они не предлагали, но предлагали дать коридор для посадки и последующего старта капсулы – посадки на своей территории, разумеется, и предлагали Олегу идти к ним. Потом появился Рудольф, говорил, что пандорцы нас обманут и им верить вообще никак нельзя, а на вопрос, почему можно верить ему, так ничего толкового и не сказал. Будучи спрошен, что с вертолетом, ответил, что только погнули люк десантного отсека, так что он долетел до базы своим ходом. Грузовику же вообще никакого вреда, если, разумеется, не считать простреленных шин и радиатора. Еще он очень ругался, что мы выпустили на дорогу грузовик с дистанционным управлением, да еще на шнурках от ботинок, а если бы шнурок не вовремя порвался, мы же могли кого-нибудь убить. Как злорадно добавил Сашка, это у него еще не было возможности оценить, какой у твоего дистанционного управления был максимальный угол поворота руля.
Про Пандору Олег сказал, что он им, в общем, симпатизирует, хотя бы уже только потому, что они сохранили фамилии. Но до них же идти тыщу километров. Обсудили идею угнать какое-нибудь транспортное средство. Последовательно отсекли электровоз (это же максимум на один перегон, а то и меньше, если они чему-то научились), автомобиль (везде блокпосты натыканы, а проселочных дорог я не знаю, и спутниковых фотографий толковых нет), вертолет (собьют же нафиг, особенно когда поймут, что я иду в Пандору), самолет (по тем же причинам) и танк (не доедет же, хотя, конечно, хорошая картина была бы – подъезжаю я так к бензоколонке, и дуло в кассу – залейте полный бак, пожалуйста, и триплексы протереть, да и черт его знает, какие тут танки, я же могу с ним не справиться в одиночку, и с вертолета накроют, как в консервной банке). Потом Олег вспомнил про Андуин и рассказ Фани про катера, которые гоняют рыбаков. Этот вариант также отвергли, из тех соображений, что верховья Андуина не совсем там, где надо, и что на реке он так же уязвим для охоты с вертолета, как и на автомобиле или танке.
Потом вспомнили, что у Олега образовалась целая коллекция смарткарт, может быть какие-то из них удастся похакать и сделать приемлемыми для проезда хотя бы на электричке? Когда Олег ехал на поезде, он видел платформы с вывесками, но почему-то без кабинок для касс – видимо, билеты здесь покупались в поезде или вообще оформлялись смарткартой. Читалки смарткарт в компьютере не было, но был набор щупов, предназначенный в том числе и для анализа чужих смарткарт и микросхем. Некоторое время Олег, руководствуясь командами Поля, тыкал в контакты чипов на картах, потом ножом расслоил карту воспитуемого Олег Олега и стал тыкать уже в контакты самой микросхемы. Поль сначала хихикал, что тут планета непуганых идиотов, потом погрустнел и сказал, что идиоты-то они, конечно, идиоты, только, похоже, все-таки пуганые, но потом повеселел снова и сказал, что они, конечно, пуганые, но не тем, чем надо, и до следующей связи он что-нибудь придумает… хотя, конечно, очень интересно бы было получить в свое распоряжение мобильный терминал для чтения таких карт и узнать, как часто они обновляют черные списки. Поскольку высокоскоростной цифровой радиосвязи здесь нет, они это могут делать только по проводам, а значит, в худшем случае, раз в день… За день на электричке можно уехать далеко, а за ночь мы сделаем новую карту, лучше прежней… Олег его немного разочаровал:
Знаешь – сказал он – их ведь здесь, в Средиземье, очень мало – около пяти миллионов, край шесть, если доля местной органики в питании заключенных адекватно отражает структуру рациона населения в целом. Они могут хранить реплику всей базы даже в переносном терминале.
Не масштабируемо. Что они будут делать, если население вырастет?
Пока оно вырастет в десять раз, они вполне могут надеяться что-нибудь придумать. Собственно, в эпоху Исхода терабайтные флэш-накопители были вполне массовым продуктом, так что если они сохранили эти технологии, они и пять миллиардов могут записать в мобильный терминал, не в виде полной реплики базы, конечно же, а в виде списка валидных хэш-сумм. Собственно, даже если они хранят список хэш-сумм валидных смарткарт, тебе надо хакать не криптографию в карте, а сам терминал…
Если у них черные и белые списки на уровне хэш-сумм, я их, считай, уже захакал. Они используют MD8, я же говорил, что если они и пуганые, то чем-то не тем. Я тебе за двадцать секунд сделаю запись с любым наперед заданным MD8 на любое наперед заданное имя. Кстати, ты же с их учителем разговаривал, можешь объяснить еще один странный феномен?
Какой?
У них в карте лежит, собственно, XML, при этом большинство тегов на старорусском. То есть это очень старая система, во всяком случае, в своей основе. Но дело даже не в этом, дело в том, что там есть такой забавный атрибут, называется МожетИметьДетей. Типа Boolean, по дефолту False.
Чё?
Вот и я сказал «чё?», когда это увидел. Ты из разговора не мог понять, что это могло бы значить?
Может быть, это еще со времен ковчега осталось, там-то они должны были ограничивать рождаемость довольно жестко?
Нет, это не может быть со времен ковчега, во всех твоих картах этого тега нет, кроме одной, кроме карты помощника машиниста. То есть он может иметь детей, а остальные нет. Это, кстати, отметает и гипотезу, что это биологическое бесплодие.
Ты хочешь сказать, что они тут занимаются евгеникой?
Тоже вряд ли. Понимаешь в чем штука, там как бы есть неизменное ядро карты, от которого считается основная хэш-функция, оно включает имена, дату и место рождения, два имени и четырехзначный номер учителя, и кем выдана карта, обычно ОКС БВИ номер и город, но там есть забавные вариации. При чем у тебя, в смысле у Олег Олега, в дате рождения записано 1 января 1970, а в качестве учителя СЕКТАНТ, но это мелочи. Так вот, атрибут МожетИметьДетей – он не входит в ядро карты, у помощника машиниста он был выдан неким ОКС БВИ 4 Хельмова Крепь полгода назад. Если я правильно понимаю здешний календарь… Ну, во всяком случае, не больше полутора лет назад. И еще, если бы это была евгеника, в ядро карты должны были бы входить родители или какие-то идентификаторы генетических линий, но там ничего похожего нет.